Кирилл Медведев. Три процента

Видео: Яков Каждан
Автор текста: Кирилл Медведев

Текст:
багульник пахнет
машинным маслом,
напоминая трактор или паровоз,
или картины Михаила Шварцмана
(видели?) -
метафизические, и одновременно
предельно техницизированные конструкции,
как будто механизмы,
с одной стороны нечто неизменное,
с другой – меняющиеся и развивающееся вместе с
человеческим сознанием
и интеллектом,
и биологией,
биологи говорят -
ДНК расшифрован почти целиком
но осталось три процента,
которые природа не хочет выдавать,
такое знание, которое природа отказывается открыть человеку,
во всяком случае, пока,
а может быть вообще не удастся открыть эти 3 процента?
и я думаю:
что там?
что там, в этих трёх процентах?
чертежи судьбы?
(не)возможность справедливого общества?
невероятная связь каждого с каждым? -
не только каждого всех людей друг с другом,
но и всех вещей,
та взаимосвязь вещей, которую удаётся иногда открыть художникам,
когда они убеждают людей, хотя бы на секунду,
с помощью метафоры или чего-то ещё,
что одна вещь больше связана с другой, чем другая,
что, с одной стороны, правда, потому что вещи
действительно связаны друг с другом больше чем кажется,
но при этом ни один человек и ни одна вещь
не связана с одним человеком или вещью больше,
чем любая вещь с какой угодно другой вещью
и любой человек с любым другим человеком,
так что лучше всего не делать выбор вообще,
лучше состоять в одинаковой связи со всем одновременно,
но человеку страшно от этого,
и поэтому власть предлагает человеку сделать выбор за него,
и она конечно делает за него выбор,
беря 3-хпроцентный налог взамен -
так прозвали одного политика, бывшего премьер-министра -
«Миша 3%»,
потому что ему якобы должны были все отдавать 3% со своих сделок,
так ведут себя все художники, попы, политики,
когда берут три процента – налог за слабость -
с несчастных, жаждущих «чуда»,
которых продолжают дурить -
бедных, странных,
одиноких, тёмных, больных, несчастных
и обречённых,
уже хватающихся за что попало -
три процента -
это называется «чудо»,
которое якобы дает тебе больше, чем ты есть -
забитый, несчастный;
я спросил у одной девушки:
«что нужно искусству?»,
она сказала:
«я могла бы сказать, что искусство ищет то, что больше тебя,
но почему-то очень дурно пахнет от этого определения»
я согласился, да – действительно, очень дурно пахнет,
и непонятно, почему,
почему от всего, что «больше» тебя
так пахнет:
от «религии» – каким-то протухшим ладаном,
от «родины» – золотым дерьмом
генералов, поп-звезд, политиков,
от «гражданского общества» и «прав человека»
миллионами рабочих
Китая, Индонезии
или проституцией Таиланда,
искусства – чучело, кое-как состряпанный,
но от этого не менее
удивительный зверёк;
и за каждой семьёй -
история предательств,
гнусного приспособленчества
и оскорбительных умолчаний,
и со всем этим ничего не поделать
(в том смысле, что нельзя
с этим жить)
и власть-страх,
власть-бред
власть-сор
и власть-прах
опять берет верх
снаружи и внутри нас
опять запускает свой туман,
который выедает глаза,
и это происходит уже очень давно,
поэтому хотелось бы
чтобы всё стало прозрачно и светло
чтоб от ясности болели глаза,
чтобы было до боли ясно,
как до боли ясна
история -
как до боли ясна
смешная старая хохма
про пятерых евреев -
смешной Моисей понял в Египте что всё едино -
ручьи текут,
жужжат птицы
трава растёт
и – прорастает воздух,
мальчик видит ручей,
крокодил какает,
и всё это – БОГ,
обнимающий,
укоряющий
развлекающий
или тыкающий тебя
со всех сторон,
после чего Иисус сказал,
что человек сам хозяин своей судьбы,
и способен порвать не только языческую нить судьбы,
предопределённости,
но и раскаянием добиться того,
чтоб всё шло иначе,
Карл Маркс сказал,
что любая власть -
политики, буржуазия, попы, художники
берут и будут брать со всех людей
свои три проценты за «сакральность»,
три процента плюс к тем ста,
которые они берут якобы где-то ещё,
а на самом деле всё там же,
там же,
всё с тех же -
с того же населения,
с тех же прихожан -
с тех же наёмных,
всё с той же аудитории -
буржуазия говорит, что она вечна,
власть объявляет, что она вечна,
художники завывают, что они вечны,
и церковь говорит от имени вечности.
Маркс сказал,
что люди должны забрать свои проценты назад.
Фрейд показал,
что чудище подсознания
сидит на трех процентах твоего детства,
и с их помощью управляет тобой,
и на этих трёх процентах
вырастает мир, над которым ты не властен,
поэтому следует вырвать эти 3 % у подсознания
(по крайней мере, нельзя отдавать их в виде валюты
психиатрам)
Эйнштейн, кажется, сказал,
что скорость света постоянна,
а все остальное относительно,
а потом, после войны,
уже ничего не было -
ни один еврей
не сказал ничего кардинального,
евреи получили своё государство,
они стали получать от немцев выплаты за Холокост,
им так перекрыли кислород -
потому что, ежу понятно, самое главное изобретает тот,
кто слаб,
кого почти нет,
и поэтому уже не евреи принесли следующую
весть о мире -
о том, что мир это текст,
набор знаков, вступающих в недолговременные связи друг с другом,
и внутри человека все идентичности
как бы нарезаны в единый текстовой салат,
и из каждого из нас
торчат нелепые куски текста -
как смешные нитки,
как какие-то гнилые уши -
и остаётся печальный блеф,
остаётся
лёгкое суеверие,
недействительна блеклая печать;
советская власть
слегка ограничивала евреев в образовании,
она лишала людей – не только евреев, но и других -
возможности честной социальной жизни,
она оставляла её
карьеристам, комсомольцам, ничтожествам
атеистическая советская власть вытесняла людей в реакцию,
в метафизику -
и все блуждали в этом липком тумане,
пытаясь как-нибудь сложить слова,
так, чтобы ухватить свои метафизические три процента,
чтобы конвертировать их потом в признание, в любовь,
но главное в славу, в славу,
лавры пророков,
славу теневых властителей мира,
художники пытались конвертировать свои 3% в деньги -
и Михаил Шварцман, забубенный русский маньячина,
блуждая в тех же потёмках,
сливаясь в них с такими же маньяками, как он,
добыл там что-то.
что?
какую-то возможность,
кусок прозрачного зеркала,
как кусок кровавого мяса -
мальчик вскрикивающий:
«мир прозрачен»
(всюду видна вода)
теперь надо чтобы в этом прозрачном зеркале
отразился мир
для этого нужно:
чтобы США перестали покровительствовать Израилю,
чтобы в Палестине возникло объединённое еврейско-арабское государство,
чтобы многие евреи, не выдержавшие такого унижения,
разбрелись по миру,
и тогда реакционный еврейский характер
диалектическим образом
породит свою противоположность
и опять какой-нибудь еврейский выродок
рассеянный, униженный, тоскующий по единству,
не банкир,
не сектант,
не путешественник
отвергнет помощь своих
отменит, зачеркнёт
зароет в землю
свою избранность
исключительность
и свою патриархальность,
свою этничность
и свой талант и свой
интеллект
зачеркнув и отменив тем самым
вопиюще этническую (реакционную) подоплёку
этого события
смешавшись со всеми,
отвергнув избранных,
приняв всех,
любых
то есть став этаким ходячим апокалипсисом
и тогда ему последуют все остальные
смешные русские, смешные армяне или индусы,
латиносы,
а он снова будет твердить своё -
что нет ни иудея, ни эллина,
и ни отца ни матери,
но только нет уже ни варвара, ни христианина,
он расскажет про новый мир за пределом текста,
переведя язык жестокой абстракции на язык
предельной нужды
и наоборот -
как переводят
слепого мента через дорогу,
как переходят с черного хлеба
на белую воду
и на белый хлеб,
а после на светлый лук
и на чистый воздух -
как на тайный след -
и обратно -
городской,
промышленный, электронный -
сад
после дождя,
когда мироустройство предстаёт таким, какое оно есть -
фабрика,
в которой просматриваются насквозь
механизмы жизни и механизмы судьбы
свод текучих законов,
вмещающих в себя всё,
и каждый работающий на этой фабрике,
может изменить что угодно
в этой машинерии,
помочь другому
или изменить свою судьбу -
каждый связан со всем,
и каждый себе хозяин,
это истина, да,
это демократия, потому что
именно так всё и устроено на самом деле,
то есть истинно, демократически – слышите,
кричу я,
а вы исказили всё,
вы, злобные неудачники
и поганые победители,
политиканы,
вы, кровососы,
вы дебильные инквизиторы,
ради власти,
ради жалких 3 % прибыли,
вы исказили,
вы испортили всё
…
так я буду кричать, когда эта ветка засохнет,
а пока, как напоминание о том единственном чуде,
которое возможно,
она стоит, источая свой машинный запах
…
и непонятно, то ли он у неё от рождения,
то ли она пока росла пропиталась им