***
– Мамочка, 
слышишь: 
кричит 
ночь, 
будто ее по глазам бьют… 
Если б 
у Бога 
была 
Дочь, 
было бы легче тогда бабью… 

– Думаешь, 
милая? 
Рас- 
пад 
жизни на две? Так устрой пир: 
Если б 
у Господа 
был 
Брат, 
был бы таким же Его мир? 

– Мамочка, 
слышишь, 
я все- 
рьез: 
душу не греет мне твой плед… 
Если б 
у Господа 
был 
пес, 
он бы нашел тот потерянный след… 

– Думаешь, 
милая? 
О- 
глох- 
нешь от попыток найти ответ: 
Если б 
у Господа 
был 
Бог, 
думал бы Тот, что Его нет? 

– Мамочка, 
слышишь, 
ведь жизнь – 
пыль! 
Надо успеть хоть тоску излить… 
Если б 
у Бога 
хоть Кто-то 
был, 
мы не умели бы говорить… 

– Думаешь, 
милая? 
Без 
глаз 
мир не идет, не глядит без ног. 
Если б 
у Бога 
не было 
нас, 
он бы, пожалуй, и не был - Бог.



Мне десять лет. Я – женщина-квадрат.

Мне десять лет. Я – женщина-квадрат. 
Я только начинаю видеть книги… 
Пока еще не ношены вериги… 
Пока еще никто не виноват… 

Мне двадцать лет. Я – женщина-зигзаг. 
Я только начинаю видеть лица… 
Пока еще не хочется отбиться 
От граммофонья од, баллад и саг… 

Мне тридцать лет. Я – женщина-овал. 
Я только начинаю видеть будни… 
…На парусном я не ходила судне… 
…Меня еще никто не рисовал… 

Мне сорок лет. Я – женщина-кристалл. 
Я только начинаю видеть воздух… 
А мир – он для меня, наверно, создан. 
И даже Тот, Кто мне его отдал. 

Мне сотни лет. Я – женщина…



***  
Ты плакала над сломанною куклой… 
Потом – над двойкой, после – о любимом, 
Потом из-за детей, потом у гроба 
Родителей. Затем лила ты слезы 
По красоте ушедшей. Напоследок – 
О старческой ненужности. А где-то 
Забывшая тебя твоя кровинка 
Сама сквозь слезы красоты ушедшей 
Одной рукою обнимала дочку, 
Что горестно рыдала о любимом, 
Другою гладила ее сестричку, 
Что плакала над сломанною куклой…



***
Глуп – кто меняет парчу на рубище, 
Власть и палаты – на склеп и схиму… 
Я разогнала полсотни любящих 
Ради нелюбящего любимого. 

Я выбирала сама – без помощи 
Божьей, инферновой, человеческой… 
Я никогда не была беспомощной, 
Плачущей, слабой и опрометчивой. 

Я никогда не летела окрыльем 
По мановенью руки небрежной 
И не пыталась извлечь из окрика 
Злого хотя бы полноты – нежные. 

Я никогда… Потому на гульбище 
Стен и замков выбираю тешиться. 
…Да вот под дверью – полсотни любящих: 
Золото, смирна и ладан – грешнице… 

Что ж! Аппетита вам всем приятного! 
Видите – пали одежды модные… 
Мясо на вертеле – и распятое, 
Да к воскресению непригодное! 

Что, испугались меня?! Лохматую, 
В черных потеках ресниц оплавленных. 
Губы – рассветом, глаза – закатами, 
Пальцы в дверном косяке раздавлены… 

Вот и ушли… Поделом, «крысавица». 
Ты никогда не бывала брошенной. 
…Кто это взглядом меня касается? 
– Милая… Маленькая… Хорошая… 

Броситься в руки простому мальчику? 
Добросердечному, волоокому… 
Я никогда не была обманщицей. 

Руки расходятся – одиноко им…



Авторский центон 

Ночь, улица, фонарь, аптека… 
Передо мной явилась ты… 
Живи еще хоть четверть века 
Как гений чистой красоты! 

Я помню «чудное» мгновенье: 
Бессмысленный и тусклый свет… 
Как мимолетное виденье – 
Всё будет так. Исхода нет. 

В глуши, во мраке заточенья 
И повторится все, как встарь: 
Без божества, без вдохновенья – 
Аптека, улица, фонарь. 

Умрешь – начнешь опять сначала. 
И для Него воскресли вновь 
Ночь, ледяная рябь канала  
И жизнь, и слезы, и любовь…



Страница автора:
http://poezia.org/ru/personnels/48